Букет невесты - Страница 41

Алекс страдал под натиском неведомых ему прежде чувств: смущение, неуверенность в себе, страх совершить ошибку… За всю свою жизнь он никого не боялся, разве что отца, когда был непослушным подростком. Невероятно, как эта красивая американка перевернула все вверх дном, даже его собственное представление о себе.

Собравшись с духом, Алекс негромко постучал в дверь.

Не спеша сосчитал до тридцати, давая Джун время дойти от ванной, а потом постучал снова, уже громче и настойчивее — чтобы разбудить ее.

А вдруг она уехала? От одной этой мысли ему стало жутко.

Алекс верил в судьбу. Наклейка на бампере изменила всю его жизнь. Даже если он уйдет, так и не увидев Джун, он ее никогда не забудет. Никогда еще он не был так страстно влюблен, и вряд ли другой женщине удастся вызвать в нем подобные чувства.

Пораженный неожиданным открытием, он все смотрел на закрытую дверь и внезапно отчетливо понял, почему не может попросить Джун стать его женой. Он привык считать себя сильным человеком, не боящимся рисковать и брать на себя ответственность, а, оказывается, он трус: не открывает свои чувства из боязни получить отказ! Он уже собрался уходить, но дверь открылась.

— Алекс? Я тебя не ждала.

Повседневная одежда — светлые брюки и джемпер цвета морской волны с вырезом «лодочкой» — шла Джун ничуть не меньше шикарных вечерних туалетов. Распущенные волосы в беспорядке разметались по плечам — судя по щетке в руке, перед его приходом Джун причесывалась.

— Я подумал, вдруг ты… Впрочем, это неважно.

— Может, зайдешь?

Молча кивнув, он вошел в номер и, словно во сне, взял щетку у нее из рук. Джун не проронила ни слова, а Алекс, встав за ее спиной, принялся расчесывать ей волосы, и какое-то время тишину нарушал лишь треск статического электричества.

— У тебя роскошные волосы, — прервал наконец Алекс напряженную паузу.

— И ты пришел, чтобы это мне сказать?

Она повернулась к нему лицом — Алекс с удовольствием отметил, что Джун не воспользовалась косметикой. Внезапно ему захотелось почувствовать прикосновение ее нежных губ на своем теле. Он дотронулся до них кончиками пальцев, но Джун не ответила на ласку.

— Тебе не стоило приходить, — прошептала она и отвела его руку.

— Извини.

— Нет! Твои извинения мне не нужны! Сначала ты делаешь все, что пожелаешь, потом приносишь извинения, а я, по-твоему, должна заходиться от восторга?

— Все совсем не так. — Ему показалось, будто ему влепили пощечину.

— Допустим. Тогда, будь любезен, объясни, за что именно ты извиняешься. За то, что настоял, чтобы я пошла на вечеринку? Если откровенно, то я теряюсь в догадках, зачем тебе это понадобилось.

— Но ведь у нас было соглашение.

— Было. Правда, теперь я не понимаю, чего ради ты его заключал. По-моему, внимание женского пола к твоей особе тебе нисколько не претит.

— Ты не права. Танцуя с гостями на вечеринке у Джорджа, я лишь выполнял долг вежливости. — Он чувствовал себя загнанным в угол, и ложь лилась с удивительной легкостью.

— У меня нет ни времени, ни желания слушать твои сказки.

Джун подошла к кровати, где ровными стопками лежала одежда.

— Вещи, которые нужно отдать в стирку, я сложила в пластиковый мешок. А все остальное Антуан может отнести в комиссионный магазин. Мне не приходилось носить такую дорогую одежду, и я не знаю, нужно ли сдавать ее в химчистку.

— Мне бы хотелось, чтобы ты оставила ее себе. Хотя бы серебряное платье…

— И куда мне в нем ходить? На рождественскую вечеринку с коллегами?

— Ну оставь хотя бы костюмы. Неужели карьерной женщине некуда в них ходить! — с досадой воскликнул он, злясь на Джун за ее упрямство, а еще больше на себя самого: пришел извиняться, а лезет в бутылку!

— Хватит, Алекс! Или теперь, когда помолвка расторгнута, я должна говорить «ваше высочество»?

— Расторгнута? — мрачно переспросил он. — Так ты сделала заявление для прессы?

— Нет. И не собираюсь.

На миг Алекс дал себе обмануться — может, она имеет в виду помолвку? Куда там! Да Джун спит и видит, как бы поскорее заполучить обещанное интервью! Ну что же — он сдержит слово, чего бы ему это ни стоило. Но сумеет ли открыть душу этой… репортерше так, чтобы она не догадалась, как он страдает от любви к ней?

— А как ты себе это представляешь, Джун?

— Никак. Все в твоих руках. Поступай, как считаешь нужным. А я никаких заявлений делать не буду.

Она все перебирала вещи — разгладила юбку, застегнула жакет, открыла футляр с ниткой японского жемчуга…

Несмотря на мрачное расположение духа Алекс отчетливо представил Джун — обнаженную, в ожерелье из настоящего жемчуга… На него нахлынуло желание, и он поскорее отошел к окну, чтобы она не заметила его возбуждения.

А что, если попытаться соблазнить ее снова? Алекс хотел ее так, что с трудом сдерживался, чтобы не упасть на колени и не признаться в своих чувствах. Он был готов вытерпеть унижение, но только не отказ. Проклиная в душе свою гордость и тот день, когда они встретились, Алекс решил сосредоточиться на главном: как расторгнуть помолвку с минимальной оглаской?

— Как только вернусь домой, сделаю заявление для прессы. Тебя устроит, если я скажу, что мы расторгли помолвку по обоюдному согласию и без взаимных претензий?

— Вполне, Алекс.

Лучше бы возразила, подумал он, в конце концов, я ведь обещал, что помолвку разорвет Джун.

— Если хочешь, я скажу, что инициатива принадлежит тебе. А можешь и сама сделать заявление…

— Ну какое это имеет значение! Разве моя персона хоть кого-то интересует? Мир крутится вокруг таких, как ты. Говори и делай так, как тебе удобно.